Одно из самых престижных и модных изданий Америки уже второй раз за этот год становится предметом насмешек интернет-пользователей. В прошлый раз критике подверглась февральская «оскаровская» обложка Vanity Fair, а теперь та же участь постигла и мартовский выпуск журнала.
Лицо в полупрофиль, задумчивый взгляд, и луч света, высвечивающий лишь половину кадра — так выглядит выбранное для обложки фото с героиней мартовского выпуска Vanity Fair Дженнифер Лоуренс. Красивый, нежный снимок… который очень похож на другую обложку с Дженнифер, декабрьского издания The Hollywood Reporter: тот же поворот головы, то же освещение, разве что цветовая гамма тогда была выбрана другая.
Мартовская обложка Vanity Fair
Сходство первыми заметили на сайте The New York Post. «У Vanity Fair очередной неловкий кризис с обложкой. Поначалу они даже опубликовали вынос с таким же шрифтом как у The Hollywood Reporter, но после быстро исправили этот промах», — опубликовали на сайте Post небольшую заметку на эту тему. Такой очевидный плагиат многие объяснили деятельностью нового главного редактора издания — 44-летней Радики Джонс, которая как раз заступила на эту должность с марта. По словам анонимных источников издания, сама съемка проходила еще в декабре, и Радика слишком поздно осознала ошибку, чтобы переснять дорогостоящий кадр. Единственное, что она успела сделать — это заменить шрифт.
Декабрьская обложка The Hollywood Reporter
«Этот кадр отражает саму суть истории с обложки, и мы стоим на этом — прокомментировал ситуацию представитель Vanity Fair, — мы никогда не обсуждали пересъемки и предполагать, что у нашего издания какой-то кризис, просто смешно». Вместе с тем, февральскую обложку журнала также многие осудили: слишком сильная ретушь привела к тому, что на опубликованном в интернете снимке у Опры Уинфри оказалось три руки, а у Риз Уизерспун три руки.
Позаимствовала ли новая главный редактор идею у коллег или просто глупо просчиталась — пока неясно. Зато представленное под обложкой интервью с Дженнифер Лоуренс у Vanity Fair свое собственное. И рассказывает в нем актриса следующее.
Про диеты:
Я никогда не худела ради съемок в фильме. «Красный воробей» — первый фильм, на котором я была действительно голодной и придерживалась строгого режима. Если я играю бывшую балерину, то и чувствовать себя должна как настоящая балерина. Но на самом деле я не умею работать во время диеты. Я хочу есть. Мне всегда нужна энергия. Я помню, что как-то у меня случился нервный срыв просто потому что я съела всего пять банановых снэков (чипсов)
Про съемки обнаженной:
Я очень боялась, что люди скажут: «И почему ты жаловалась, что кто-то хакнул твои обнаженные фото, если ты все равно решила снять в кино голой?». Но появление в таком виде в кино — это мой выбор. И [режиссер «Красного воробья» Фрэнсис Лоуренс] во все время съемок сцены смотрел мне только в глаза так, словно я была одета также как обычно. И я подумала: «Ок. Все здесь профессионалы. Ты на работе». Один лишь его взгляд мигом успокоил меня
Дженнифеп Лоуренс
Про политику
Мне всегда казалось хорошей идеей оставаться в стороне от политики. 25 % населения американцев либералы, а мне нужно точно больше 25 % зрителей на мои фильмах. С точки зрения карьеры не очень умно обсуждать политику. Но как только Дональд Трамп стал президентом Америки, для меня все изменилось. Теперь если я о чем-то думаю, я тут же это говорю. Разумеется, моя семья ненавидит меня каждый раз, когда я говорю про политику, потому что им не нравится, что их дочь критикуют. Они же живут в Кентукки, где никому не нравится то, что я говорю
Про Даррена Аронофски
Еще до съемок [«мамы!»] мы были замечательными друзьями, затем мы стали коллегами, а после у нас начался роман. Так что, когда романтическая часть пропала, уважение друг к другу осталось. Как бы банально это не звучало, мы хорошо относились друг к другу. И сегодня я все время читаю что-нибудь, что, как мне кажется, очень понравилось бы Даррену. Думаю, в будущем мы еще поработаем вместе.
